Прежде всего царившей здесь атмосферой. К.Май стремился к единству настроения в школе при полной свободе индивидуальности.

Александр Бенуа, поступив "к Маю" (в 1885-1890гг.), довольно скоро удостоверился, что эта новая школа была ему по вкусу. В своих воспоминаниях он пишет: "Я нашел в ней нечто очень ценное: я нашел известный уют, я нашел особенно мне полюбившуюся атмосферу, в которой дышалось легко и в которой имелось все то, чего не было в казенном учреждении: умеренная свобода, известная теплота в общении педагогов с учениками и какое-то “несомненное уважение к моей личности””.

Создателем этой особой атмосферы был сам К.И.. Карл Май был очень благодушным человеком, и его отношение к ученикам было всегда самое отеческое. Поэтому дети испытывали к нему нежные чувства и ласково называли "Карлуша".

Во время каникул Май очень любил совершать вместе с учениками пешие прогулки на два-три дня в окрестностях Петербурга.

Каждое утро Карл Иванович встречал учеников школы на верхней площадке лестницы вытянутой для рукопожатия рукой. Ученики торопливо проходили мимо него, произнося приветствие и пожимая руку. Когда появлялся в чем-то провинившийся накануне ученик, то ручка директора тут же отдергивалась. При этом он говорил: “мне нужно тебе сказать что-то” или “я должен поговорить с тобой”, - и это значило, что директор чрезвычайно недоволен. Разговор проходил без свидетелей, чтобы не задевать самолюбия ученика.

Впрочем, Май мог воздействовать и на самолюбие ученика: Дмитрий Семенов получал плохие оценки по географии, и тогда директор, стремясь побудить его к более серьезным занятиям, однажды сказал: “ Как тебе, сыну известного географа, не стыдно получать плохие оценки по географии. Тебе, как сыну твоего отца, менее пяти никак нельзя получать”. С тех пор до окончания курса он менее четырех не получал.

Май поддерживал в школе дух товарищества, все ученики говорили друг другу “ты”. Доносы на товарищей не поощрялись и не принимались никогда. Если кто-то нашкодил и не сознавался в содеянном, то наказывали весь класс и освобождали его от наказания лишь тогда, когда по настоянию класса виновный сознавался сам, указание же на виновного со стороны других не принималось вовсе в расчет и не избавляло весь класс от наказания.

К одному Май был нетерпим — ко лжи. Обмануть его, ответить неправдой или даже недостаточно откровенно и искренно решались немногие. Когда отец одного ученика спросил сына, какое наказание полагалось в школе Мая за ложь, сын изумился: "За ложь? Нет, папа, этого нельзя сделать — К.И. бы огорчился".

Как в каждой семье, были в школе Мая и свои семейные праздники, например, прием в число майцев проходило зимой и споровождалось ритуальным натиранием снегом лиц новичков. Самым крупным из праздников был день рождения К.И.Мая 29 октября. С 1866 г. пошла традиция ставить в этот день домашние спектакли. На следующий год за дело взялся латинист Уртель, и было решено поставить пьесу на латинском языке. Избрали комедию Плавта "Trinummus" (Три монеты). Научным консультантом выступил профессор Люгебиль.
Для спектакля требовались декорациии с изображением улицы в Афинах. На заднем плане был изображен Акрополь, все его памятники были с безукоризненной точностью срисованы с научных изданий из библиотеки Люгебиля. Археологически верно был изображен и частный дом. на переднем плане. Костюмы для спектакля были взяты напрокат из императорских театров.
Люгебиль присутствовал и на генеральной репетиции, и на самом спектакле, он сам осмотрел костюмы, закалывал хитоны и располагал их складки, следил за точной и верной подвязкой сандалий. На спектакле, который имел большой успех, присутствовал тогдашний попечитель округа И.Д.Делянов, поощрявший античные спектакли.

С некоторых пор в программу представлений стали непременно включаться сюжеты, связанные с географией. Об одном из таких спектаклей А.Бенуа вспоминал:“Перед растроганным директором, сидевшим среди рекреационного зала в окружении педагогов и толпы приглашенных родителей, прошло “шествие рек”, в соответствующих костюмах и с произнесением каждой “рекой” уморительных немецких стишков, сочиненных известным ученым этнографом, академиком В.В.Радловым. Я изображал Хуанхэ, а мой друг Гриша Калин – Янцзы. Нам из Этнографического музея были одолжены настоящие китайские халаты, нам привесили длинные косы и приклеили висячие усы… В этом же шествии участвовал и Николай Рерих, изображающий великую русскую реку Волгу. А впереди географического парада шли два величественных герольда со знаменами, на которых был изображен в виде герба “майский жук”. Именно с этого времени за воспитанниками школы утвердилось и стало почти официальным необычное название “майские жуки”, которое они чтили и гордились им как знаком своей принадлежности к Майской гимназии.