Первые годы существования школы К.И. Май сам преподавал арифметику, всеобщую историю, древние языки и географию. С развитием училища часть уроков к.Май передавал другим учителям, но со своей любимой географией Карл Иванович не расстался и преподавал ее почти 40 лет.

В младших классах он начинал с того, что просил детей начертить план их класса. От плана комнаты переходили к плану школы, ее двора, затем к планам Петербурга и, наконец, к географическим картам. Ученики часто рисовали карты наизусть. Николай Рерих вспоминал о том, что они не только рисовали карты, но лепили из пластелина рельефные изображения. Особенно поощрялись большие размеры и новые комбинации ярких раскрасок.

К.Май часто спрашивали уроки, уже давно сданные, так ученики привыкали к обобщению текущего материала. Даже покинув пост директора, К.И. продолжал преподавать географию.

К.И. Май строго выбирал учителей для своей школы. В первое время он приглашал своих друзей, особенно по учебе в университете. Так, русский язык преподавал одно время известный педагог Иосиф Иванович Паульсон, которого сменил вскоре П.И. Рогов.

Древнюю истории в первые годы преподавал приятель К.Мая, профессор университета Люгебиль. Это был настоящий тип немецкого рассеянного ученого, который плохо подходил для школьного класса. Преподавал он довольно сухо, авторитета среди учеников не имел и скоро ушел из школы. Ему на смену пришел Штрунке, который умел увлечь своих слушателей картинными рассказами.

В 1860-е годы самой оригинальной личностью был математик Эмиль Шнейдер, гроза учеников; появилась даже болезнь febris Schneiderianа (Шнейдеровская лихорадка). Несмотря на строгость, он был прекрасным преподавателем и в первую очередь следил за тем, чтобы ученики усваивали доказательства и правила, а не зубрили их без толку. Шнейдер часто посылал кого-нибудь из учеников на кухню за репой или картофелем и вырезал из них разные конусы и пирамиды, чтобы доходчивее объяснить ученикам правила геометрии. Шнейдер был вспыльчив и горяч, но не злопамятен. Однажды он пришел в класс, сел на стул и рухнул на пол вместе со стулом под общий хохот класса. От души смеялся и сам Шнейдер. Сторож принес новый стул, Шнейдер хватил его мощной рукой — стул вдребезги. Наконец нашелся стул таких солидных размеров, что даже молодой слон мог бы сидеть на нем без опасности провалиться. Наконец, все в классе успокоились, урок начался, но вдруг один из учеников опять захихикал. "Это что такое?"— крикнул Шнейдер, — все мы смеялись как благородные люди, а теперь ты, негодяй, осмелился опять засмеяться. Это пахнет улицей. (Das riecht nach der Strasse), вон из класса. Не будь я Эмиль Шнейдер, если опять войдешь". Следом за дверь полетели и книги несчастного хохотуна. На следующий день гнев прошел, и все было забыто. Шнейдер терпеть не мог, когда ученики оспаривали оценку. Однажды кто-то спросил его обиженным тоном: "Как, только четверку?" "Что-о-о? — крикнул грозный математик, — тройку, двойку, единицу — вон из класса!".

Лучшим учителем древних языков в школе Мая был Ф.Уртель. Этот молодой, но чрезвычайно знающий и способный филолог был выписан из-за границы в 1866 (7) г. Приехав в Россию, он очень скоро изучил русский язык и стал интересоваться русской литературой. На уроках латыни он любил ссылаться на русских писателей и особенно на Пушкина, которого высоко ценил. Как-то раз по поводу глубокомысленных толкований своих ученых соотечественников одного трудного стиха Горация, он сослался на Пушкина. "Любопытно, — сказал он, — что способны будут написать подобные комментаторы по поводу следующего места из "Евгения Онегина":

"И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей...
Читатель ждет здесь рифмы розы?
Так на-ж! Бери ее скорей."

Шкодливый Дмитрий Семенов, сын известного путешественника Семенова-Тянь-Шаньского, признавался: "Если я, будучи почти всегда самым плохим учеником по латыни, все-таки научился этому языку, стал писать на нем сочинения иногда даже не дурные и даже блестяще написал перевод с русского на латынь на выпускном экзамене, то этим я всего более считал себя обязанным Уртелю". Этот талантливый педагог оставил училище в 1871 г., получив завидное назначение директора Страссбургской гимназии (после присоединения Эльзаса к Германии).

Уртеля сменил также выписанный из Германии Мальхин, истый германец знающий и толковый классик. Кроме латинского и греческого языков он стал преподавать еще и немецкую литературу. Свой вводный урок он начал словами:"Nur Bosheit oder Unwissenheit kann das der deutschen Literatur absprechen, dass sie die beste ist" (Только злоба или незнание может отрицать, что немецкая литература — лучшая). Ученики были поражены таким крайним немецким патриотизмом. Однажды, раздраженный шалостью учеников, Мальхин позволил себе резко отозваться о воспитании русской молодежи. Ученики пожаловались Карлу Ивановичу, и тот заставил Мальхина извиниться перед классом.

Свой пост Карл Иванович Май передал выпускнику школы Василию Александровичу Кракау. (1857-1935) В.А. Кракау родился 7 декабря 1857г. в семья крупного петербургского архитектора Александра Ивановича Кракау (1817-1888). Василий был направлен по стопам старшего брата Александра «к Маю» в 1866г. Он хорошо учился во всех классах и 14 июня 1876г. первым по выпуску окончил школу. В 1881г. он, как в свое время и Май, окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета «кандидатом». Первые годы после окончания учебы В.А. Кракау преподавал историю и географию во 2-ой прогимназии (Фонтанка, 40). Однако в 1886 году он подает прошение о преподавании истории в частной школе К. Мая. В своей сердечной напутственной речи основатель школы так отозвался о своем преемнике: «Я достаточно узнал Вашу склонность к педагогическому призванию, Вашу способность к неустанному труду. От Вас, Василий Александрович, я могу надеяться и ожидать, что дух школы останется неизменно старым. Я могу поэтому спокойно и с чистой совестью доверить Вам дорогое мне дело». В.А. Кракау ввел в школе уроки музыки, танцев, фехтования (по желанию). Он ввел разделение класса на языковых уроках на 2 группы «сильных» и «слабых» учеников, но этот опыт не дал ожидаемого результата – улучшение знаний у слабых учеников, т.к. там были ленивые дети, которые своими ответами не давали преподавателю сосредоточить свое внимание на отстающих.

Третьим (и, как оказалось впоследствии, последним) директором гимназии стал Александр Лаврентьевич Липовский (1867-1942). На этот пост он был избран тайным голосованием на заседании педагогического совета гимназии в 1906г. В отличие от предшественников он не был урожденным петербуржцем, а родился в Ташкенте, окончил там гимназию с золотой медалью. Потом окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета в 1890г. Через год был зачислен сверхштатным преподавателем истории и географии в гимназию Мая. Помимо уроков Липовский читал еще лекции ученикам старших классов по истории мировой литературы от древнейших времен до современных писателей. Доброта для А.Л Липовского была принципом. Но эта черта не мешала ему быть последовательным и настойчивым в заботах о дальнейшем улучшении деятельности своей школы, конечно, в духе «майских» традиций.

На главную страницу


Хостинг от uCoz